Волшебная формула для создания запоминающегося события: внимание + инсайт + вовлеченность

Как удержать внимание аудитории и повысить вовлеченность на мероприятии?

Теперь у нас будут регулярно публиковаться отрывки расшифровок интервью из подкаста “Ивент-Кухня” нашего друга Ильи По. В этот раз его гость — Дарья Масленникова, нейропсихолог, методолог развивающих сред. Дарья разработала и реализовала более 100 учебных программ, преподаёт и курирует курсы в школе коммуникаций MACS, методолог TEDxVolhonka. Поговорили о том, как повысить вовлеченность аудитории на мероприятии.

Илья: На одном из своих выступлений, как раз на тему «Как защитить свое событие от аннуляции смысла?», ты приводила следующую формулу: «Внимание + Инсайт + Вовлеченность = запоминающееся событие». Если одно из слагаемых выпадает, то и происходит та самая аннуляция смыслов. Давай поговорим про каждое слагаемое отдельно и почему они важны в комплексе.

Начнем с внимания. Как овладеть вниманием аудитории? Мы живем в такое время, когда плотность событий перегружена, в связи с чем человек не может долго фокусироваться на определенной теме. Как овладеть вниманием? Как понять, что публика включена?

Дарья: Есть три вида внимания: произвольное, непроизвольное и постпроизвольное. И у меня такое впечатление, что последние 20 лет я оказалась в классе коррекции, где у всех рассеянность дефицит внимания, гиперактивность, все бегают с криком «Ааа!» и ни на чем не могут сфокусироваться. И есть какие-то люди, которые говорят: «Давайте-давайте, быстрее! Переключайтесь, быстрее-быстрее». Все бегут, и ты беги! Не останавливайся, не думай, не задавай себе вопросов. Ты на секунду остановился — беги марафон. Ты задумался — смотри сериал. Главное не останавливайся, а то пойдут глупые вопросы, ты немедленно впадешь в депрессию. Когда мы пытаемся развлечь друг друга чем-то любопытным — это использование непроизвольного внимания. Если я пощелкаю перед носом пальцами, ты автоматически обратишь внимание на мою руку, даже может быть на меня, еще и с возмущением посмотришь.

Есть еще произвольное. Оно у меня ассоциируется с библиотекой психфака или любого другого вуза, где ты сидишь и тебе нужно войти своим вниманием с усилием в реферат, то есть это не развлечение. Я сижу, мне нужно. В чем секрет этой концентрации внимания? Во-первых, чтобы участники были не сбегающие подростки — поймай меня, если сможешь, — а чтобы они были нашими союзниками. Чтобы мы говорили: «Давайте сосредоточимся!» «Да, сейчас я сосредоточусь», — чтобы говорил каждый. Чтобы он хотел сосредоточиться, чтобы он немножечко напряг свою волю, сфокусировался на том, что мы ему рассказываем. Когда это проходит? Только тогда, когда он понимает, что это важно.

Ты можешь варить суп и параллельно смотреть видео, разговаривать по телефону. Но может быть какой-то суп в твоей жизни, когда это — важно. У тебя придут гости, ты будешь угощать кого-то. Ты суп варишь для девушки, которая кажется тебе мечтой всей твоей жизни. Может быть такое? Когда это важно, когда ты будешь смотреть на каждый ингредиент супа. Ты вниманием будешь присутствовать. Мы вниманием своим присутствуем в важных моментах, и задача спикера донести свою идею, как важную. Так мы получаем внимание. А если он рассказывает ересь, ерунду или что-то неважное, зачем он вышел на сцену? Непонятно. И этот как раз про смыслы. Нужно уметь говорить о важном.

В чем проблема большинства спикеров? Да в том, что они не готовы. Они готовятся в последую ночь. Это хамство, халтура и пренебрежительное отношение к аудитории. Некоторые спикеры говорят: «Ой, вы знаете, я вчера вставлял эту картинку, хотел вам сказать то-то и то-то». Выходит человек на сцену и говорит: «Ой, я ночью сегодня вставляла картинки, хотела показать…»

Мне кажется, что так делать стыдно. Даже если ты был в такой ситуации, нужно это скрывать: надо тонировать синяки под глазами, делать вид, что ты спал всю ночь. Иначе ты признаешь, что ты в плохом состоянии, потому что ты не выспался, что ты туповат, что ты делал в последний момент, что тебе не важна эта тема — левой пяткой на бегу.

Даже если ты так делал, понятно, но мне кажется, это демарш, когда ты признаешься в этом, и плюс ты начинаешь разъяснять свои картинки. Только то, что ты не выспался, может тебя оправдать. Картинка — она говорит сама за себя. Ты разжевываешь взрослой аудитории, что я вам показываю слонов, потому что, допустим, это что-то очень большое. Я вас показываю веник, потому что нужно собрать крошки. Обалдеть, какой инсайт!

Если в наше внимание не попало что-то, и мы не восприняли какую-то информацию, мы не сможем ее запомнить. Ты можешь пересказать ту часть разговора, от которой ты отвлекся, ты пересказать ту часть фильма, которую ты не расслышал, потому что ты был в соседней комнате, потому что ты отвлекся. Это внимание.

Внимание дает концентрацию, присутствие, осмысление, переработку информации по ходу. Это нам нужно.

Илья: Инсайт. В одном из интервью ты говорила: «Контент программы разжевали так, что не остается возможности для собственного инсайта». То есть, если материал слишком «разжеван», то озарение не приходит. Почему?

Дарья: Так считаю не только я. Так считают пропагандисты, начиная от самых плохих, таких, как Геббельс. Он выработал принципы пропаганды. Цель его пропаганды — плохая, методология — работающая. Его инструменты ужасны, и самое ужасное, что они работают. Когда ты даешь человеку возможность додумать по своему, тогда это не имплантация твоего убеждения в него, он и так в себе находит то, что созвучно. Его собственное озарение дает гораздо больше — это же его мысль, своя. Она не вызовет отторжения, он ее сам родил. И удивительно, когда мы даем людям понятные посылки, как в логике — умозаключение. И там есть одно единственно возможное умозаключение, когда ты его даешь — это имплантация и может быть отторжение.

Представь себе, я тебе буду объяснять, что в деловых событиях должен быть смысл, который пляшет от того, какую пользу артикулируют участники. Вышел участник, он смог артикулировать, что он получил определенную пользу. И мы от этого формируем смысловое ядро нашего делового события. Допустим, я говорю: должен быть смысл, который связан с пользой. Следующее я говорю: таким образом мы делаем вывод, если ты хочешь, чтобы твои участники артикулировали пользу — работай со смыслом, или если ты хочешь, чтобы был большой смысл — ориентируйся на участников. И тебе хочется уже отвлечься, потому что то, что я говорю — это очевидно.

Я могла тебя заставить делать выводы. Ты бы дал пять формулировок, думал, осмыслял. Мы бы выбрали лучшую и пошли бы дальше в союзе — мы партнеры, умственные партнеры. А могу я как сказочница разжевывать — я потеряла твое внимание и не оставила поле для инсайта, осмысления. Не ты такой умный, а я тебе разжевываю.

Когда я преподавала в вузе, у меня там был один из студентов — кандидат математических наук. Умный — невозможно! Он делал доклад по организационной психологии. Он встал и изумительно логически связно все рассказал. Я помню, что я его слушала и соглашалась: одно из другого следует, следует, следует. Когда он закончил, я как преподаватель должна была задавать вопросы, но я понимаю, что у меня чистый лист. Я помню, как я гугукала, но я не помню, о чем он говорил. Я читала книгу, про которую он рассказывал, но я не помню его слов. Я, к счастью, хитрый преподаватель, я обратилась к аудитории и спросила, кто что запомнил, и у всех такие же растерянные лица. И никто ничего не запомнил, все было настолько увязано, что мы немножко задремали под эту тему. Мы понимали, что каждая мысль следует из предыдущей, и нам не надо следить за ходом мысли. Ничего интересного нас там не ждет. Он нас логикой, которая всегда должна быть, увел в яму, усыпил всех, и никакого инсайта, никаких неожиданностей, никакого саспенса, вообще ничего. Хотя он говорил внятно и четко.

Повторю коротко про инсайт. Инсайт, озарение, мысль, вывод, идею мы рождаем сами. Мы сами, и она своя. Она спродуцирована мной, в ней мой код. Она закодирована моими словами, моими образами. Но когда ты делишься со мной своим инсайтом, тебе нужно его имплантировать в меня, я должна принять твой выбор. И у любого нормального человека возникает иммунная реакция. Он отторгает чужое: зачем мне твой вывод, я могу свой вывод сделать.

Во-первых, инсайт свой, он не вызывает отторжения, во-вторых, он переживается человеком как нечто радостное. Инсайт всегда сопровождается радостью. Человек такой: «Аааа, дошло, точно!» Люди бьют себя по лбу рукой, охлопывают ляжки, прищуриваются — это радость! Это тоже важно. Я себя чувствую умной, я осмысляю, меня посещает потрясающее озарение и в меня не пытаются впихнуть чьи-то выводы.

Илья: Вовлеченность. Как вовлечь аудиторию в процесс? Люди могут физически присутствовать на мероприятии. И даже после него выйти со словами: «Было полезно!», а что именно было полезным — ответить не смогут. Как вовлечь в процесс аудиторию?

Дарья: Маленькая петля маршрута в драматургию. Когда мы готовим деловом событии, мы берем сюжет, чтобы там точно была кульминация, начало, конец, чтобы были удобные ячейки, по которым мы разложим контент, и самое главное то, что контринтуитивно, почему-то об этом не додумываются другие люди, но некоторые интуитивно это чувствуют, что наш герой — это участник. Спикеры часто путают и думаю, что герой — это они сами. Такие тренеры садятся на кончик стола, если дело происходит в аудитории, и начинают рассказывать, какие они крутые, какой они прошли путь, рассказывают истории из своей жизни. Но если ты как участник не идентифицируешься со мной как со спикером, не будет вовлеченности, какая бы не была интересная моя история, ты ее не примеришь на себя. Допустим, я попытаюсь поразить тебя историей, каково это — иметь троих детей. У тебя есть трое детей?

Илья: Нет.

Дарья: Ты сразу понимаешь, какая бы не была крутая история и выводы, они тебе не подойдут. Ты не начинаешь ставить себя на мое место и думать, как бы ты поступил. Между нами разрыв, огромный. Это другой образ жизни! Ты можешь мне посочувствовать, можешь подумать, как хорошо, что ты не в этой этой рутине, например, но нет эмпатии, сопереживания, вовлеченности.

И когда спикер рассказывает что-то великое, на фоне чего аудитория становится ничтожной, там не будет вовлеченности, но если спикер раскрывает свою историю с человеческой точки зрения, где каждый себя ставит на его место и думает: «Действительно, а что бы я выбрал? Точно, у меня тоже есть такие ситуации. Мне тоже приходится выбирать». Между семьей и работой, между коллегой симпатичным и продуктивным. Есть же простые человеческие ситуации, где неважно кто ты: генеральный директор самого гигантского банка на свете, суперэксперт, космонавт. Если рассказывается история, которая что-то тронет, коснется, воспримется как своя каждым участником, то будет вовлеченность.

Если же это какая-то абстрактная история, сферический конь в вакууме… Как я буду ставить себя на место марокканской принцессы? У меня другой быт. Я никогда себя не буду ставить на место главной жены гарема какого-нибудь шаха, которая вся увешана золотом и старше на 40 лет молодых жен. Я не буду себя ставить на это место ни по возрасту, ни по статусу, потому что я живу по другому — мы тогда не имеем вовлеченность.

Это не значит, что все истории должны быть драматургически идеальны. Удивительно, но кино держится на эмпатии. Тебе дают немыслимых героев: карлика, брата и сестру с инцестом, каких-то королей в абстрактном времени и месте. Ты вроде бы не идентифицируешься с ними, казалось бы, но почему люди смотрят запоем «Игру Престолов»? Потому что там гениальный сюжет! Они, эти странные люди, которые вызывают твой интерес со странными ситуациями, но тем не менее они оказываются в моментах морального выбора, такого же, как в твоей жизни. Потому что выбирают: друг иди амбиции, семья или слава, выйти из семейной системы или нет. Если ты пересмотришь сериал, то увидишь, что каждый решает бытовые насущные вопросы, такие же, как ты.

Но это необязательно приводить в полный порядок — есть же интерактив. Была какая-то информация или вышел спикер и по табличкам что-то нам рассказал, но эти таблички мы раздаем участникам, и они по ним должны что-то сделать. Это тоже вовлеченность. Это значит, то мы осмысляем, получаем внимание и что получим инсайт, и мы получим вовлеченность через интерактив.